Мартьянов Сергей Викторович. Родился в 1954 году в Нижнем Новгороде. Советский и российский кинорежиссёр и сценарист, прозаик, публицист, политический деятель.
Существуют органичные природе человека представления о времени, их несколько. В языческом социуме действует идея круговорота жизни. В христианском мире история течёт сверху вниз к ожидаемому финалу. В цивилизованном обществе принято думать, что существует цифровая ось времени и человек находится в точке на этой линии. Человек-точка движется по оси слева на право. Обратное движение невозможно и будущее недоступно. Современные люди живут здесь и сейчас. Подобное представление о времени создаёт иллюзию, которую принято называть повесткой дня: что актуально сегодня, то и существует реально. В сознании человека все концепты времени работают параллельно и активизируются в зависимости от свойств объекта, обстоятельств и личной компетенции.
Для изучения словесности надо сойти с числовой оси, оторваться от повестки и выйти за пределы материальной плоскости, потому что словесность является ирреальным объектом. Для описания длительных литературных явлений, например, сакральной книги, группы авторов, сборника произведений удобным и адекватным будет понятие темпорального времени. Темпоральное время можно мыслить в виде параллельного потока отрезков разной протяжённости, находящихся в непрерывном взаимодействии.
В этой модели каждый литературный феномен можно представить отрезком, размер которого определяется квалификацией исследователя. Существуют мифологические объекты, их протяжённость соответствует длительности цивилизаций, есть текущие новости, срок жизни которых невелик. Главное, все литературные объекты находятся во взаимодействии. Опыты прочтения и написания текстов производят авторы, читатели, исследователи. В результате «химии» смыслы произведений меняются, обрастают историями и аурой. Таким образом, мы видим, что литературное поле образуют исторические объекты.
На основании частных фактов методом логической индукции можно моделировать и предлагать версии, но построение общей теории литературы невозможно. Надо мыслить от общего к частному методом дедукции и опираться не на факты, а на аксиомы. В данной статье не будет иллюстративных имён и названий. Абстрактный взгляд на словесность открывает её структуру и логику исторической модернизации.
Первая аксиома: о фундаментальной животворящей роли литературы в культурном обществе.
Начнём с интуитивно понятного утверждения. Жрецы не производят веру. Власть не производит властный дискурс. Государство не производит идеологию. В отношениях имманентного и иррационального миров наблюдается обратное движение. Дискурс производит власть. Логос, то есть осмысленное и научное слово определяет формы государственности. В основании утверждения лежит отождествление логоса и полного корпуса литературы, которой образуют религиозные, научные, обучающие, художественные и программные тексты. Последнее важно для современности. С помощью цифровых кодов программисты открыли доступ к манипуляциям большими объёмами данных и производству знаний в промышленных масштабах. Тексты программ значительно расширили представления о Логосе. Здесь стоит заметить, что не слова производят смыслы, а смысл производит подходящие слова, поэтому смысл слов первичен и един для разных языков, включая языки программирования.
Литература в целом является существующим во времени единым объектом. Она недоступна для чувственного восприятия. Можно думать, что смыслы существуют в виде идеальных объектов. Можно их эмоционально чувствовать, допуская, что в каждом существует внутренний человек, совесть или душа. Можно верить, что бог есть, можно утверждать, что его нет. Понятие однозначности имеет пределы. Тождество знака и означаемого – относительное и временное понятие. В норме, индивидуальное сознание человека изменчиво и противоречиво. Но, благодаря личному опыту и образованию, мы догадываемся, что логос-литература-контекст способны к спонтанному саморазвитию и проявлению воли в отношении общества и человека. Благодаря письменности, механической печати и цифровому программированию темп эволюции цивилизаций значительно ускорился, и длительность жизни цивилизаций закономерно стала сокращаться.
Вторая аксиома: о составных частях словесности.
Интуитивно понятно, что в современной художественной словесности существуют разнородные по генезису части: архаика, традиция и модернизм.
Архаический пласт образуют: языческая литература, изотерические знания и обрядовая практика. Список тайных учений неуклонно пополняется. По мере развития технологий связи растёт и численность посвящённых. Архаическая словесность в популярном изложении доступна самому широкому кругу читателей и занимает значительный объём литературного рынка. Результатом усилий по концептуализации архаических фантазий являются конспирологические теории.
В основе традиционной литературы лежит религиозный креационизм, то есть вера в творца и творение. Этот принцип объединяет все авраамические конфессии. Традиционная литература имеет консервативный вектор. В основном она выполняет функцию укрепления власти и сохранения сложившихся порядков. Соответственно, такого типа литература занимает в культуре государства верхнее положение. Традиционную литературу отменить невозможно, потому что она воспроизводит нравственные правила, основанные на приоритете интересов общин и сословий. И до тех пор, пока не развеется память о социуме, жившемв общинах и сословиях, будет существовать традиционная литература. Среди направлений мысли, разрывающих традицию изнутри, можно выделить два – протестантизм и противостоящий ему фундаментализм.
Духовной основой модернизма является атеизм, а инструментом – идеалистические догмы. Их три: либерализм, коммунизм и национальный социализм. У либералов объектом освобождения является человек (индивид). Объект эмансипации у коммунистов – это пролетариат (рабочий класс). Национал-социалисты ставят во главу угла интересы народа (нации).Системный конфликт архаики, идеологий и конфессий внутри логоса породил современную историю восстаний, войн и революций, которую по европейскому календарю принято называть историей Нового времени, XVI – XXI веков.
Религиозная реформация традиционного общества началась с конфликта интересов третьего сословия, феодалов и католической церкви в итальянских городах в XVI веке. В XVIIвеке религиозные войны охватили все европейские страны, в частности волна модернизации дошла до России, породила Смутное время и Раскол в православной общине. Классический XVIIIвек был временем расцвета науки, искусства, литературы и формирования мировой колониальной системы. В колониальные страны идеология модернизации проникла вXIX веке. В XX веке начались глобальные идеологические войны… Думаю, экономические и социальные подробности войн можно опустить ради главного. Двигателем эпохи Нового времени является духовный антагонизм непримиримых соперников – патриархального человека и либерального индивида.
Либеральный индивид – цель и продукт эпохи модерна. Социальное и экономическое достоинство такого субъекта в том, что он не держится за почву и жильё, не имеет убеждений, по сути – одинок, живёт налегке и быстро адаптируется к существующим условиям. Индивид полностью сосредоточен на имманентных вещах, обходит препятствия, стремится к личному комфорту и опасается потрясений. Разговоры о ценностях ему непонятны, аксиологические темы не интересуют. Возвращаясь к литературе можно сказать, что идеалом для духовно эмансипированного индивида является развлекательная книга с приятным содержанием. Для описания такого типа насельников годится растительный образ клубка (ризомы) с множеством бесформенных отростков, без корневища и точки роста. Ризоме не требуется пространство, почва, в которой можно было бы укорениться. Она легка на подъём, пластична, артистична, хватает на лету, существует здесь и сейчас.
Представителя патриархального общества можно уподобить дереву. Он укоренён в почве и тянется в небо. У него есть идеалы и ценности, которые дороже личного комфорта, а иногда здоровья и в исключительных случаях жизни. Религиозный человек привязан к общине, земле, собственности – и духовным ценностям, что делает его одновременно и уязвимым, и сильным.
С учётом советского прошлого можно уверенно констатировать, что Россия своеобразным путём прошла модернизацию, и в сферах экономического развития, образования, здравоохранения и социального обеспечения страна соответствует историческим нормам либеральной демократии. Но модернизация личного сознания граждан в массе населения развивается недостаточными темпами. К этому есть основания: православные традиции РПЦ и беспоповцев, мусульманский ренессанс, рост самосознания малых этносов, навыки классового советского мышления и культурные санкции экономических конкурентов. В результате, интеллигенция и отечественная буржуазия мыслит и работает в рамках идеологии либерального индивидуализма, а основные массы населения застряли в трясине советско-самодержавных рефлексий. Экскурс в общую политологию был необходим для понимания положения русской словесности. Она одной ногой крепко стоит в традиции, а другой примеряется к модерну.
В рамках христианской реформаторской теологии, начиная с XVI века, возник и оформился творческий метод – модернизм, как инструмент созидания эпохи и человека. Обычно к образцам литературного модернизма критики относят ряд европейских авторов XX века, что справедливо, но не даёт картины развития метода. Произведения модернистов противостоят художественной традиции по двум основным пунктам, которые можно назвать конструктивными принципами модернизма. Первый – это атеистическая критика религиозной практики. Второй – целенаправленное развитие идеологии прав человека, класса, нации. Принципы антропоцентризма, атеизма и гуманизма лежат в основе модернизма. Развитие идеологии прав человека в рамках либерализма, на мой взгляд, это компенсирующий травму утраты веры параллельный и необходимый процесс. Обращение верующего человека в атеиста происходит не по щелчку выключателя. Это длительный и обычно подспудный невольный процесс. Обращение к опыту церкви открывает возможность методического выделения пяти смысловых периодов в богоборческой и правозащитной литературе:
1. Богооставленность. Герои произведений и авторы переживают невозможность общения с Богом, ищут Его и страдают. Люди ещё заботятся о личном благочестии, но постепенно теряют интерес к церковной жизни.
2. Осуечивание. Человек своими силами и на личные средства пытается устроить благополучную жизнь. В отношении к Богу нет уже сердечных чувств и мысли. Следствием вытеснения Бога становится внутренний хаос и уныние.
3. Омрачение. Герои произведений живут не по совести, глушат в себе голос Бога. Мучительная борьба с совестью завершается сознательным грехопадением. И если не происходит искреннее глубокое раскаяние, то теряется связь с Богом.
4. Демонизация. Темные силы овладевают душой. Внушают герою, что он окружён врагами, одинок и распаляют гордыню. Враги рода человеческогопрепятствуют возвращению в общину ипринуждают героя к тяжким грехам.
5. Волюнтаризм. Писатели более не интересуются религией, жизнью близкихлюдей и окружающей реальностью. Не имея души и совести, они руководствуются лишь творческой волей и заполняют открывшуюся им пустоту словесной игрой, рефлексиейи фантазиями.
Такая систематизация этапов религиозной эмансипации личности позволяет выделить среди классических, романтический и реалистических вещей, созданных в эпоху модерна, произведения, которые можно отнести к премодернизму. В этих произведениях не по первому плану, но уже звучат сомнения в существовании бога, критика религиозных норм и призыв к освобождению личности и защите прав человека. К заслугам модернистов можно отнести распространение атеистических взглядов, материализма и прагматизма. Классификация литературных произведений по мере их «религиозности» и «гуманизма» будет самой верной.
Зрелые и осмысленные практические формы модернизма – это сюрреализм, экспрессионизм, конструктивизм, соцреализм и абсурдизм. Эти методики возникли из литературной технологии «внутреннего монолога», «потока сознания» и «магнитофонной прозы». Несмотря на смущающие читателей странности текстов и манифестов, произведения модернистов целиком умещаются в материальной плоскости и не претендуют на какую-либо духовность.
Основу традиционной картины мира образует треугольник: творец – человек – творение. Модернисты отсекли верхний угол – творца. В линейной схеме из двух точек человек превратился в создателя мира. Произведения модернистов пропитаны гуманизмом, сочувствием к маленькому человеку и восхищением героями, демиургами нового мира.
Третья аксиома: о многоукладности литературы.
Модернизм утвердился в ряду изученных и признанных литературных явлений. Говорить об отмене модернизма уже невозможно, литература состоялась, но интуитивно понятно, что он не отменил и не уничтожил иные направления, архаичную и традиционную литературу. Все слои художественной литературы существуют в единовременном взаимодействии. Иногда это взаимодействие проявляется во взаимном отрицании и через отрицание происходит утверждение присутствия.
Модернизм завершил эпоху просвещения и превратился в объект активной критики. Претензий набралось такое множество, что появился интерес к их синтезу и созданию ряда концептов, которые получили название постмодернизма. Постмодернисты до логического конца довели критику модернистами традиционной литературы: если нет творца, то нет и творения. Сначала они разоблачили фигуру субъекта-автора-человека, разобрали на части и обнаружили отсутствие присутствия автора. Далее возник вопрос о реальности материального? В результате деконструкции философских концептов они обнаружили, что знаки не имеют означаемого. Логос в их интерпретации превратилась в вольную игру без правил. Постмодернизм вырос из модернизма, открыл его обратную, проклятую сторону и стал критической частью модернизма. Писатели этого направления обнаружили отсутствие смысла в деятельности либерального индивида и окончательно разрушили миф о разумной личности. Они завершили начатое модернистами, убедились, что если бога нет, то все можно.
В темпоральной оптике архаичные и традиционные вещи имеют смысловой объём в трёх измерениях. Они присутствуют в имманентном и ирреальном мирах и развиваются в потоке истории. В нижней плоскости лежат смыслы, отражающие творение. В вертикальной плоскости располагаются смыслы, отражающие присутствие творца. И благодаря исторической протяжённости объект становится исторически протяжённым и объёмным. Вещи модернистов – плоские, они целиком принадлежат нижней материалистической плоскости и не содержат идеалистической рефлексии. В целом единое литературный контекст можно представить в виде трёхмерного объёма архаичных и традиционных произведений, к которому примыкает плоскость, наполненная произведениями модернистов. Объёмную часть и плоскость разделяет вертикальная стена.
Со стороны взаимное отрицание выглядит так, что писатели, представляющие традиционные направления, по-прежнему производят мифологический нарратив и адаптируют историю к реалиям современности, а модернисты работают за стеной на плоскости. Изменение этой конфигурации невозможно до завершения эпохи модерна и появления логоса иной формации. До этого перехода появление нового, ранее не виданного творческого метода глобального масштаба невозможно.
Литературная эклектика существовала в параллели с известными направлениями во все времена и не претендовала на особое имя. К этому разряду литературы можно отнести произведения так называемыхпост-постмодернистов или метамодернистов. Новые эклектичные формы производят люди эпохи модерна, то есть нигилисты и релятивисты. Методологическая стена волюнтаристам не мешает. Они заимствуют и прикуривают там и тут, и стихийно содействуют развитию опосредованного невежеством диалога между архаикой, традицией и модернизмом. С оговорками, по совокупности признаков вторичные произведения неясной природы всегда можно отнести к существующим направлениям.
Выводы:
Добавить комментарий